Очень хитрый зверек, такой хитрый, что поймать его почти невозможно...
Никто не зажигает свечу, чтобы таить ее за дверью, ибо свет затем и существует, чтобы светить, открывать людям глаза, показывать, какие вокруг чудеса.
Никто не приносит в жертву свое величайшее сокровище, имя которому - любовь.
Никто не вверяет свои мечты в руки тех, кто способен их уничтожить.
Только Афина.
Когда теряешь дорогого тебе человека, утешением в этой трагедии способна послужить лишь зыбкая, но столь необходимая надежда на то, что, может быть, - все к лучшему.
Никто никем не может манипулировать. Оба осознают, что делают, даже если потом один из них будет жаловаться, что его использовали.
Люди, ведущие духовный поиск, размышлениям не предаются - они хотят результатов. Хотят чувствовать свое могущество, хотят выделиться из безликого, безымянного множества. Хотят быть особенными.
Говорят, будто у интравертов жизнь складывается счастливее, нежели у экстравертов, которым приходится компенсировать это, показывая всем и самим себе, что всем довольны, что веселы и радостны и что жизнь им улыбается. Не знаю, как с другими, но в отношении Афины это наблюдение абсолютно верно.
Если мужчина, которого мы, в сущности, едва знаем, позвонит нам, скажет несколько слов, не говоря ничего особенного, ни на что не намекая, но именно таким образом оказывая нам внимание, столь редко получаемое нами, то мы вполне способны влюбиться в него и в ту же ночь оказаться с ним в постели. Да, мы таковы, и ничего тут такого нет: в природе женщины - легко раскрываться навстречу любви.
Каждый ищет своего наставника, и случается, что божественную мудрость изрекают устами смертных людей - понять и принять это бывает очень трудно. Так же трудно, как провести грань между учителем и учением, между обрядом и экстазом, между символом как таковым - и тем, кто всего лишь несет его. Традиция связана с силами жизни, а не с людьми, передающими их. Мы - немощны и потому просим Мать послать нам проводников и вожатых, тогда как она дает нам всего лишь дорожные знаки, которым надлежит следовать.
Мы, женщины, когда ищем смысл жизни или дорогу познания, причисляем себя к одному из четырех классических архетипов.
Дева (я оставляю сексуальность за скобками) ищет себя в абсолютной независимости, и все, что она постигла, рождается лишь ее способностью в одиночку отвечать на брошенные ей вызовы.
Мученица познает самое себя, проходя через боль, через страдание и самоотречение.
В безграничной любви, в умении отдавать, ничего не прося взамен, обретает истинный смысл своего бытия Святая.
И наконец, Ведьма оправдывает свое существование поисками самого полного, ничем не скованного наслаждения.
В каждой пылинке мы умеем различать лик Бога, что не мешает нам убирать его с помощью влажной губки. Но Божественное не исчезает - оно лишь превращается в чистую поверхность.
И нет лучше способа постичь самого себя, чем пытаться узнать, как смотрят на тебя другие.
...когда судьба одаривает слишком щедро, всегда найдется колодец, в котором потонут наши мечты.
...когда ты нападаешь на того, кто слабее тебя, ты и впрямь нуждаешься в защите.
Я испытываю счастье лишь в те минуты, когда думаю, что Господь существует и слышит меня. Этого недостаточно, чтобы продолжать жить, и все кажется мне бессмысленным. Я притворяюсь веселой и счастливой, я скрываю печаль, чтобы не огорчать тех, кто так любит меня и так волнуется из-за меня. Но недавно я всерьез подумывала о самоубийстве. По ночам, перед тем, как заснуть, я подолгу разговариваю сама с собой, пытаюсь прогнать эту мысль, потому что уход из жизни будет вопиющей неблагодарностью по отношению ко всем: это - бегство.
Музыка - сверстница рода человеческого, объясняли мне потом. Наши далекие предки передвигались с места на место налегке, но, как установила современная археология, кроме самого необходимого скарба обязательно брали с собой и музыкальный инструмент - чаще всего инструмент. Музыка ведь не только умиротворяет, или развлекает, или услаждает наш слух - нет, это еще и идеология. Скажи мне, какую музыку ты слушаешь, и я скажу тебе, кто ты.
...любовь порой толкает нас в пропасть, но это еще полбеды - хуже, что с собою мы увлекаем к гибели близких и любимых.
Любовь нельзя измерить, как длину дороги или высоту здания.
- Будь проклято это место! Будь прокляты те, кто не слушает слов Христовых и превращает его учение в каменную постройку! Ибо Христос сказал: "Придите ко мне, страждущие и обремененные, и Я успокою вас..." Я истерзана, я стражду, а вы не пускаете меня к Нему! Сегодня я поняла, как ваша церковь извратила Его слова и твердит отныне: "Придите ко мне, следующие нашим правилам, а все прочие пусть пропадают!" Клянусь, что ноги моей больше не будет здесь! Меня еще раз бросили, и на этот раз причина - не в денежных трудностях, не в слишком раннем браке! Будь прокляты все, кто закрывает дверь перед матерью с ребенком! Вы хуже тех, кто не приютил у себя Святое Семейство! Тех, кто отверг Христа, когда он нуждался в друге!
Еще я думаю, что Афина, выйдя из церкви, быть может, повстречала Иисуса. И с плачем бросилась в его объятия, в смятении прося объяснить, почему ее из-за какой-то бумажки с гербовыми марками, не имеющей никакого значения в плане духовном, не допускают в круг избранных.
Иисус же, глядя на Афину, быть может, ответил ей так:
- Видишь, дочь моя, я ведь тоже стою по эту сторону церковных врат. Меня уже так давно не пускают внутрь.
Все движется. И не просто так, а - в совем ритме. И все, что движется в своем ритме, порождает звук. Так происходит и здесь, и в любой другой точке нашей планеты. Наши далекие предки, когда прятались от стужи в своих пещерах, тоже замечали это: все на свете движется и производит шум. Они, вероятно, воспринимали это со страхом, а потом стали понимать, что так входит с ними в контакт Высшее Существо. И они принялись подражать этим звукам, раздававшимся вокруг, надеясь, что возникнет связь с этим Существом. Так появилась музыка и танец.
В танце я обретаю свободу. Верней сказать, становлюсь свободным духом, который может странствовать по всей Вселенной, наблюдать настоящее, угадывать грядущее, превращаться в сгусток чистой энергии. И я получаю от этого огромное наслаждение и ни с чем не сравнимую, никогда прежде не испытанную радость.
...когда уста затворены, должно быть произнесено нечто очень важное.
Достаточно понять, что все мы находимся здесь по некой причине, и тогда достаточно будет вести себя в соответствии с нею. Тогда можно смеяться над большими или малыми страданиями и двигаться вперед без страха, осознавая, что каждый шаг исполнен смысла.
Вершина скрыта внутри нас, и достичь ее мы сможем, если признаем ее и сумеем различить ее свет.
...когда стараешься бороться с одиночеством, оно становится только крепче, зато слабеет, когда мы попросту не замечаем его.
Мне кажется, что балерины стоят на пуантах потому, что одновременно прикасаются к земле и достигают небес.
Все, решительно все на этом свете исполнено смысла, и самая наималейшая малость должна быть принята в расчет.
Изящество - это не что-то поверхностное, а способ, который открыл человек для того, чтобы оказать уважение жизни и труду. И потому, когда ты почувствуешь, что тебе не удобно в этой позе, не думай, что она неестественна или вычурна. В том, как трудно находиться в ней, и кроется ее истинность.
Никто не приносит в жертву свое величайшее сокровище, имя которому - любовь.
Никто не вверяет свои мечты в руки тех, кто способен их уничтожить.
Только Афина.
Когда теряешь дорогого тебе человека, утешением в этой трагедии способна послужить лишь зыбкая, но столь необходимая надежда на то, что, может быть, - все к лучшему.
Никто никем не может манипулировать. Оба осознают, что делают, даже если потом один из них будет жаловаться, что его использовали.
Люди, ведущие духовный поиск, размышлениям не предаются - они хотят результатов. Хотят чувствовать свое могущество, хотят выделиться из безликого, безымянного множества. Хотят быть особенными.
Говорят, будто у интравертов жизнь складывается счастливее, нежели у экстравертов, которым приходится компенсировать это, показывая всем и самим себе, что всем довольны, что веселы и радостны и что жизнь им улыбается. Не знаю, как с другими, но в отношении Афины это наблюдение абсолютно верно.
Если мужчина, которого мы, в сущности, едва знаем, позвонит нам, скажет несколько слов, не говоря ничего особенного, ни на что не намекая, но именно таким образом оказывая нам внимание, столь редко получаемое нами, то мы вполне способны влюбиться в него и в ту же ночь оказаться с ним в постели. Да, мы таковы, и ничего тут такого нет: в природе женщины - легко раскрываться навстречу любви.
Каждый ищет своего наставника, и случается, что божественную мудрость изрекают устами смертных людей - понять и принять это бывает очень трудно. Так же трудно, как провести грань между учителем и учением, между обрядом и экстазом, между символом как таковым - и тем, кто всего лишь несет его. Традиция связана с силами жизни, а не с людьми, передающими их. Мы - немощны и потому просим Мать послать нам проводников и вожатых, тогда как она дает нам всего лишь дорожные знаки, которым надлежит следовать.
Мы, женщины, когда ищем смысл жизни или дорогу познания, причисляем себя к одному из четырех классических архетипов.
Дева (я оставляю сексуальность за скобками) ищет себя в абсолютной независимости, и все, что она постигла, рождается лишь ее способностью в одиночку отвечать на брошенные ей вызовы.
Мученица познает самое себя, проходя через боль, через страдание и самоотречение.
В безграничной любви, в умении отдавать, ничего не прося взамен, обретает истинный смысл своего бытия Святая.
И наконец, Ведьма оправдывает свое существование поисками самого полного, ничем не скованного наслаждения.
В каждой пылинке мы умеем различать лик Бога, что не мешает нам убирать его с помощью влажной губки. Но Божественное не исчезает - оно лишь превращается в чистую поверхность.
И нет лучше способа постичь самого себя, чем пытаться узнать, как смотрят на тебя другие.
...когда судьба одаривает слишком щедро, всегда найдется колодец, в котором потонут наши мечты.
...когда ты нападаешь на того, кто слабее тебя, ты и впрямь нуждаешься в защите.
Я испытываю счастье лишь в те минуты, когда думаю, что Господь существует и слышит меня. Этого недостаточно, чтобы продолжать жить, и все кажется мне бессмысленным. Я притворяюсь веселой и счастливой, я скрываю печаль, чтобы не огорчать тех, кто так любит меня и так волнуется из-за меня. Но недавно я всерьез подумывала о самоубийстве. По ночам, перед тем, как заснуть, я подолгу разговариваю сама с собой, пытаюсь прогнать эту мысль, потому что уход из жизни будет вопиющей неблагодарностью по отношению ко всем: это - бегство.
Музыка - сверстница рода человеческого, объясняли мне потом. Наши далекие предки передвигались с места на место налегке, но, как установила современная археология, кроме самого необходимого скарба обязательно брали с собой и музыкальный инструмент - чаще всего инструмент. Музыка ведь не только умиротворяет, или развлекает, или услаждает наш слух - нет, это еще и идеология. Скажи мне, какую музыку ты слушаешь, и я скажу тебе, кто ты.
...любовь порой толкает нас в пропасть, но это еще полбеды - хуже, что с собою мы увлекаем к гибели близких и любимых.
Любовь нельзя измерить, как длину дороги или высоту здания.
- Будь проклято это место! Будь прокляты те, кто не слушает слов Христовых и превращает его учение в каменную постройку! Ибо Христос сказал: "Придите ко мне, страждущие и обремененные, и Я успокою вас..." Я истерзана, я стражду, а вы не пускаете меня к Нему! Сегодня я поняла, как ваша церковь извратила Его слова и твердит отныне: "Придите ко мне, следующие нашим правилам, а все прочие пусть пропадают!" Клянусь, что ноги моей больше не будет здесь! Меня еще раз бросили, и на этот раз причина - не в денежных трудностях, не в слишком раннем браке! Будь прокляты все, кто закрывает дверь перед матерью с ребенком! Вы хуже тех, кто не приютил у себя Святое Семейство! Тех, кто отверг Христа, когда он нуждался в друге!
Еще я думаю, что Афина, выйдя из церкви, быть может, повстречала Иисуса. И с плачем бросилась в его объятия, в смятении прося объяснить, почему ее из-за какой-то бумажки с гербовыми марками, не имеющей никакого значения в плане духовном, не допускают в круг избранных.
Иисус же, глядя на Афину, быть может, ответил ей так:
- Видишь, дочь моя, я ведь тоже стою по эту сторону церковных врат. Меня уже так давно не пускают внутрь.
Все движется. И не просто так, а - в совем ритме. И все, что движется в своем ритме, порождает звук. Так происходит и здесь, и в любой другой точке нашей планеты. Наши далекие предки, когда прятались от стужи в своих пещерах, тоже замечали это: все на свете движется и производит шум. Они, вероятно, воспринимали это со страхом, а потом стали понимать, что так входит с ними в контакт Высшее Существо. И они принялись подражать этим звукам, раздававшимся вокруг, надеясь, что возникнет связь с этим Существом. Так появилась музыка и танец.
В танце я обретаю свободу. Верней сказать, становлюсь свободным духом, который может странствовать по всей Вселенной, наблюдать настоящее, угадывать грядущее, превращаться в сгусток чистой энергии. И я получаю от этого огромное наслаждение и ни с чем не сравнимую, никогда прежде не испытанную радость.
...когда уста затворены, должно быть произнесено нечто очень важное.
Достаточно понять, что все мы находимся здесь по некой причине, и тогда достаточно будет вести себя в соответствии с нею. Тогда можно смеяться над большими или малыми страданиями и двигаться вперед без страха, осознавая, что каждый шаг исполнен смысла.
Вершина скрыта внутри нас, и достичь ее мы сможем, если признаем ее и сумеем различить ее свет.
...когда стараешься бороться с одиночеством, оно становится только крепче, зато слабеет, когда мы попросту не замечаем его.
Мне кажется, что балерины стоят на пуантах потому, что одновременно прикасаются к земле и достигают небес.
Все, решительно все на этом свете исполнено смысла, и самая наималейшая малость должна быть принята в расчет.
Изящество - это не что-то поверхностное, а способ, который открыл человек для того, чтобы оказать уважение жизни и труду. И потому, когда ты почувствуешь, что тебе не удобно в этой позе, не думай, что она неестественна или вычурна. В том, как трудно находиться в ней, и кроется ее истинность.